Аннотация (русский):
В статье прослеживается динамика объемов производства продукции растениеводства и животноводства и показателей экономической эффективности с 1992 года по настоящее время. Особое внимание уделяется выявлению проблем, тормозящих развитие сельского хозяйства и тех звеньев продовольственной системы, которые обеспечивают переработку сырья, изготовление продуктов питания и их доставку потребителям. Выделяются основные направления повышения уровня внутренней и международной конкурентоспособности продовольственной системы России с целью обеспечения продовольственной безопасности страны.

Ключевые слова:
продовольственная система, продовольственная безопасность, международная торговля, международная конкурентоспособность

Продовольственная система представляет собой сложный многоуровневый комплекс, объединяющий все звенья продовольственной цепочки: производство, хранение, переработку сельскохозяйственного сырья; производство продуктов питания; оптовую и розничную торговлю, доставляющие продукты питания потребителям. Качественно новый этап развития продовольственной системы России начался после развала советской экономики в 1992 г. и перехода страны к новой экономической системе, с преимущественно рыночным регулированием основных воспроизводственных пропорций. Формирование российской национальной продовольственной системы [4] сопровождалось трансформацией её основных элементов; появлением новых внешних и внутренних субъектов, часто с противоречивыми экономическими интересами; развитием новых связей и отношений; увеличением внешних взаимодействий после ликвидации советской монополии внешней торговли; включением её субъектов в глобальные продовольственные цепочки добавленной стоимости. В период трансформации продовольственная система нашей страны, также как экономика в целом, испытала разнонаправленное воздействие значительного количества импульсов (шоков). В начале 90-х гг. пережила глубокий экономический кризис, вызванный либерализацией цен и внешней торговли, в результате которых на внутреннем рынке отечественные продукты питания замещались относительно более дешевыми импортными. Финансовый кризис 1998 г. с последующей девальвацией рубля сформировал предпосылки для восстановления сельскохозяйственной отрасли и развития других элементов продовольственной системы. Начиная с 2000 г., благоприятным фактором в условиях растущих цен на нефть стал постепенный рост реальных доходов населения, увеличивающих внутренний потребительский спрос на продукты питания. Последствия финансового кризиса 2008 г. были менее болезненными благодаря применению масштабных антикризисных мер. Но значительное падение доходов населения не могло не оказать влияние на объемы рыночного спроса, в том числе и на продукты питания. Прогнозы о катастрофе, которая наступит в сельском хозяйстве после присоединения в августе 2012 г. России к ВТО, не оправдались. Если на начальном этапе наблюдалась тенденция увеличения импорта продовольствия, то вскоре она сменилась на противоположную. Вместе с тем, следует отметить, что сокращение уровня государственной поддержки поставило российское сельское хозяйство в невыгодное положение относительно иностранных конкурентов. Но после введения в 2014 г. ответных продовольственных санкций, было положено начало политики импортозамещения, несомненно, сыгравшей положительную роль в увеличении отечественного производства продуктов питания и повышении продовольственной безопасности страны. Проведение экономических реформ в России в 90-е гг. сопровождалось значительным и абсолютным и относительным падением сельскохозяйственного производства (рис.1). Начиная с 1999 г., рецессия в отрасли прекратилась, и индексы производства сельскохозяйственной продукции по всем категориям хозяйств стали расти. Исключением были: 2003 г. с незначительным снижением индекса производства за счет спада в животноводстве; 2010 г., в котором вследствие засухи произошел значительный спад продукции растениеводства; а также 2012 г., когда после успешного 2011 г. индекс производства продукции растениеводства упал до 88,3 %. После начала политики импортозамещения, рост продукции растениеводства ускорился. В результате, в 2016 г. по показателю валового сбора зерновых и зернобобовых культур растениеводство прошло «точку восстановления», превысив объем производства 1992 г. (табл. 1). В 2017 г. по данному показателю превышение над уровнем 1992 г. составило 1,3 раза, в том числе валовой сбор пшеницы увеличился в 1, 9 раза. Особенно значительным стало увеличение производства кукурузы и подсолнечника: соответственно в 6,2 и 3,4 раза выше уровня 1992 г. Более чем в 2 раза увеличился валовой сбор таких культур, как сахарная свекла, бахчевые продовольственные культуры. Почти в 2 раза выросло производство овощей открытого и защищенного грунта, в 1,5 - гречихи. Валовые сборы таких зерновых культур, как рожь, ячмень, овес, а также картофеля не достигли уровня 1992 г. Состояние отрасли животноводства в период 1992-2010 гг. характеризовалось сокращением поголовья скота и птицы в хозяйствах всех категорий. Затем неблагоприятную тенденцию удалось остановить, и, начиная с 2011 г., поголовье свиней, овец и коз, птицы стало устойчиво расти. Получили развитие такие направления птицеводства, как разведение идейки и утки. Однако до уровня 1992 г. поголовье скота и птицы до сих пор не восстановилось. И особенно устойчивым явилось сокращение за период 1992-2017 г. поголовья коров - в 2,5 раза. Вместе с тем, следует отметить, что в сельскохозяйственных организациях сокращение поголовья коров связано с обновлением стада, заменой на более продуктивные породы, отражающее повышение интенсификации животноводства. Проблемы, с которыми столкнулось животноводство в течение анализируемого периода, не могли не отразиться на объемах производства основных его продуктов, устойчиво снижавшихся в 90-е гг. (табл. 2). Также как и в растениеводстве, рецессия прекратилась к 2000 г. Однако, несмотря на начавшийся рост, объемы производимого в стране молока к 2017 г. составляли лишь 66 % от уровня 1992 г. Объемы производства скота и птицы (в убойном весе) с 2015 г. превышают показатели 1992 г. Также, начиная с 2016 г., в стране стали производить больше яиц, чем в1992 г. Следовательно, период 2015-2017 гг. стал одним из наиболее успешных в развитии производственного звена национальной продовольственной системы, поскольку характеризовался увеличением производства основных видов продукции растениеводства и животноводства и повышением экономической эффективности сельскохозяйственных организаций. В 2017 г. по сравнению с 1992 г. эффективность российского сельского хозяйства повысилась: урожайность основных сельскохозяйственных культур выросла, в том числе пшеницы - с 19,7 до 33,3; кукурузы на зерно - с 28,6 до 50,0; риса - с 30,3 до 54,3; сахарной свеклы - с 192 до 443; подсолнечника - с 11,5 до 15,1; картофеля - с 93 до 258; овощей открытого грунта - с 134до 286 ц/г [5]. Выросла продуктивность скота и птицы: надой на 1 корову в хозяйствах всех категорий в среднем увеличился с 2243 кг в 1992 г. до 4221 кг в 2016 г.[1]; средняя яйценоскость курицы-несушки выросла с 224 шт. в 1992 г. до 310 шт. в 2015 г. [5]. Также повысилось производство продуктов животноводства в расчете на 100 га сельскохозяйственных угодий. Значительно выросла энерговооруженность труда с 51 л.с. в 2000 г. до 77 л.с. в 2016 г. [5]. Однако на фоне лучших мировых производителей показатели эффективности сельскохозяйственного производства России, по данным FAO, выглядят скромно (табл. 3). Сопоставление показателей урожайности основных сельскохозяйственных культур демонстрируют отставание РФ. Повышение в 2017 г. урожайности пшеницы, как отмечалось выше, до 33,3 ц/га несомненно является большим достижением отечественного растениеводства, уменьшившим разрыв с мировыми лидерами, но он все еще велик. Так, урожайность пшеницы в странах - лидерах составляла в 2016 г.: Новой Зеландии - 91,97 и КНР - 54,1 ц/га. По другим сельскохозяйственным культурам складывается аналогичная ситуация. В 2016 г. урожайность картофеля в РФ была в 3,2 раза меньше, чем в лидирующих по данному виду США и Новой Зеландии и в 1,33 раза меньше, чем в республике Беларусь. Повышение данного показателя в 2017 г. до 258 ц/га приближает российское растениеводство к лучшим показателям развивающихся стран и свидетельствует о росте международной конкурентоспособности российского растениеводства. Говоря об урожайности сахарной свеклы и подсолнечника, следует заметить, что, несмотря на превышение показателей Беларуси, достичь результатов Канады, КНР и США не удалось. Урожайность подсолнечника составила 15,1 ц/га, что меньше показателя КНР почти в 1,8 раза, а урожайность сахарной свеклы в РФ - 470,4 ц/га, тогда как в США аналогичный показатель составил 734,1 ц/га. Продуктивность скота и птицы в целом демонстрирует превышение показателей ряда стран (Бразилии, Индии, КНР и других), однако по-прежнему сохраняется существенное отставание от лидеров рейтинга. Так, молока с 1 животного в России получают меньше, чем в США в 2,4 раза, или в 1,7 раза меньше в Канаде. Сопоставление объемов производства основных продуктов питания в расчете на душу населения России с другими странами мира демонстрируют сохраняющееся отставание от лидеров (табл. 4). Несмотря на то, что в производстве картофеля и пшеницы в расчете на душу населения в России достигнуты существенные успехи, по-прежнему остаются резервы для их увеличения. Так, в Беларуси производство картофеля на душу населения более чем в 3 раза, а в Канаде производство пшеницы на душу населения в 2 раза превышают российские показатели. Еще большее отставание России в 2014 г. наблюдалось в производстве зерновых и зернобобовых культур на душу населения по сравнению с Австралией и Канадой: 732,27 кг на душу населения против 1765,96 и 1608,45 соответственно. Недостаточным является и объем производства молока: около 212 кг на душу населения, что меньше показателей таких стран, как Австралия, Канада, США, а также Беларусь, где данный показатель больше в 3 раза. Неоспоримым лидером является Новая Зеландия, обеспечивающая ежегодное производство 4200 кг молока на душу населения. Таким образом, отмечая значительные достижения в развитии производственного звена продовольственной системы России за последние годы, необходимо также выделить факторы, тормозящие рост производства и эффективности сельского хозяйства, а также тех звеньев продовольственной системы, которые обеспечивают переработку сельскохозяйственного сырья, изготовление продуктов питания и их доставку потребителям. Одной из проблем, препятствующих эффективному развитию продовольственной системы России, является недостаточный уровень поддержки сельского хозяйства, который традиционно оценивается при помощи величины государственных расходов и их доли в ВВП страны. В 2016 г. расходы консолидированного бюджета на сельское хозяйство и рыболовство в текущих ценах составили 331,7 млрд. руб.[5], что в 6 раз превысило показатель 2000 г. и на 26,5% - 2010 г. Однако более объективным является относительный показатель - доли бюджетных расходов в ВВП, который за указанный период значительно сократился с 1,56% в 1995 г. до 0,4% в 2015 и 2016 гг. Кроме того, в мировой практике при оценке уровня поддержки сельского хозяйства широко используется и показатель TSE (Total Support Estimate, оценка общей поддержки), характеризующий общий объем трансфертов, получаемых сельхозпроизводителями в результате проводимой государством политики, и включающий: прямые платежи производителям из бюджета, расходы на поддержку цен, расходы на услуги в сельском хозяйстве (в том числе и исследования) и др. Безусловным лидером по уровню TSE в 2016 г. стал Китай (246933,72 млрд. долл. [7]), увеличивший уровень поддержки с 1995 года в 14,23 раза (рис. 2). Уровень TSE РФ в 2016 г. был в 17,8 раза меньше показателя КНР. Существенно выше российского TSE был общий уровень поддержки также в странах ЕС и США - 111591,68 и 90848,99 млрд. долл. соответственно [7]. Приведенные сравнения позволяют сделать вывод о недостаточности общего уровня поддержки сельского хозяйства в РФ. Анализируя источники финансирования, следует отметить и существенное сокращение объемов прямых иностранных инвестиции в сельское хозяйство РФ. Так в 2016 г. сальдо прямых инвестиций обновило исторический минимум за период 2010-2016 гг. и составило -141 млн долл. США [5]. Отрицательное значение свидетельствует о превышении оттока над притоком прямых инвестиций в Россию. С 2010 г. падение превысило 450 млн долл. Недостаточность финансирования закономерно обусловливает следующее препятствие на пути эффективного развития сельского хозяйства России, ограничивающее возможности увеличения производства качественных продуктов питания, - это состояние его материально-технической базы. Парк техники в сельскохозяйственных предприятиях за период с 1992 по 2016 гг. сократился в несколько раз. Так, количество тракторов сократилось почти в 6 раз, с 1290,7 до 223, 4 тыс. шт.; зерноуборочных комбайнов - более, чем в 6 раз, с 370,8 до 59,3 тыс. шт.; кормоуборочных комбайнов - в 9 раз, с 120,1 до 13,3 тыс. шт.; доильных установок и агрегатов- более, чем в 8 раз, с 197,5 до 24,1 тыс. шт. Аналогичное уменьшение наблюдалось и по другим видам сельскохозяйственных средств труда [5]. Нагрузка пашни на 1 трактор выросла с 92 га в 1992 г. до 305 га в 2016 г. Однако нельзя не отметить и положительные тенденции, наметившиеся в последние годы в изменении качественного состава основных производственных фондов сельского хозяйства. Удельный вес полностью изношенных основных фондов стал сокращаться. В 2016 г. по сравнению с 2005 г. количество полностью изношенных зданий уменьшилось с 9,2 до 2,1; сооружений - с 20,7 до 5,8; машин и оборудования - с 18,8 до 14,4; транспортных средств - с 23,4 до 15%. За период с 2005-2016 гг. коэффициент обновления основных фондов вырос с 2,4 до 5,0 %. Коэффициент выбытия основных фондов сократился с 4,2 до 1,7 % [5]. Таким образом, поступление новой техники и оборудования стало опережать её списание (рис.3). В результате степень износа основных фондов начала постепенно уменьшается. За анализируемый период данный показатель снизился с 46,2 до 41,2 % [5]. Одним из факторов, способствующим замедлению износа основных фондов, стал рост объемов инвестиций в основной капитал сельского и лесного хозяйства, а также охоты. Объем инвестиций увеличился как в абсолютных, так и в относительных величинах. В текущих ценах инвестиции в основной капитал удвоились за период с 2010 по 2016 гг.: с 304 млрд руб. до 608 млрд руб. [5]. Также и доля инвестиций в основной капитал сельского хозяйства, охоты и лесного хозяйства в общем объеме инвестиций увеличилась до 4,1% в 2016 г. против 3,32 % в 2010 г. В 2016 г. впервые за последние три года и индекс физического объема инвестиций в основной капитал в сельском хозяйстве, охоте и лесном хозяйстве (в сопоставимых ценах; в % к предыдущему году) превысил значение прошлого года и составил 114,1% [2]. Как известно, степень физического и морального износа основного капитала оценивается путем сопоставления фактического и нормативного сроков его службы. Для активной части основного капитала нормативные сроки службы сократились в современных условиях до 10 лет. Сокращение времени, за которое оборудование должно быть амортизировано, связано с тем, что сегодня не столько физический, сколько моральный износ стал определять сроки эффективного использования активной части основного капитала. В 2004 г. средний возраст производственного оборудования в российской экономике составлял 21,2 лет, а оборудование в возрасте более 20 лет - 51,5 % от всего парка. Начиная с 2005 г. ФСГС РФ перестал публиковать данные о возрастной структуре активной части основного капитала, ограничиваясь лишь данными о среднем возрасте машин и оборудования. Все это затрудняет объективный анализ структуры и качества основных производственных фондов, в том числе и в сельском хозяйстве. Наиболее «свежая» информация о средних сроках службы и возрасте основных фондов приводится ФСГС РФ только на конец 2008 г., причем по данным выборочного обследования. В сельском хозяйстве средний фактический срок (возраст) службы машин и оборудования в указанном году составил 3 года, транспортных средств - 4 года [5], что соответствует современным требованиям к активной части основного капитала. На основе информации ФСГС РФ о количестве и среднем возрасте основных производственных фондах сельского хозяйства, напрашиваются противоречивые выводы. С одной стороны, сократившийся в несколько раз парк сельскохозяйственной техники, свидетельствует о низком уровне механизации труда на селе и о преобладании IV технологического уклада. И при таком состоянии материально-технической базы российское сельское хозяйство не сможет быть конкурентоспособным, поскольку передовые экономики переходят от V технологического уклада (широкое внедрение электроники, роботизация, автоматизация ферм, предприятий хранения и переработки) к VI укладу (применение нано- и биотехнологий, новых материалов, альтернативных источников энергии, когнитивных технологий). С другой стороны, уменьшение степени износа основных фондов, среднего возраста оборудования, превышение коэффициента обновления над коэффициентом выбытия говорят об улучшении состояния материально - технической базы сельского хозяйства, повышении его конкурентоспособности, создании условий его расширенного воспроизводства. Следующей проблемой, от решения которой зависит экономическая эффективность сельскохозяйственного производства, стало резкое уменьшение внесения удобрений в сельскохозяйственных организациях РФ. Если в 1993 г. общее количество вносимых минеральных удобрений составляло 4,3 млн. тонн, то в 2017 г. оно снизилось до 2,5 млн. тонн, или почти в 2 раза. Показатель удельного веса посевных площадей, удобренных минеральными удобрениями, во всей посевной площади после сильного сокращения в 90-е гг. (с 66 до 24 %), к 2017 г. восстановился до 58% [5]. Более значительный спад произошел во внесении органических удобрений: их общее количество сократилось за 1993-2017 гг. с 241,2 до 66, 6 млн. тонн, т.е. в 3,6 раза. Вместе с тем, показатель удельного веса посевных площадей, удобренных органическими удобрениями, во всей посевной площади в 2017 г. вырос по сравнению с 1993 г., и составил 9,2 % [5]. Уменьшение внесения минеральных и органических удобрений, рассматриваемых в качестве фактора интенсификации сельскохозяйственного производства, является негативным показателем, поскольку отражает тенденцию к повышению уровня экстенсивного развития растениеводства. Еще одной проблемой, от решения которой зависит эффективное функционирование продовольственной системы, является неудовлетворительное состояние производственной инфраструктуры растениеводства: зернохранилищ (элеваторных комплексов) и амбаров. Для оценки системы хранения зерновой продукции используется показатель, измеряющий соотношение суммарной мощности зернохранилищ к валовому сбору. Оптимальным считается коэффициент 1,2-1,3, т.е. суммарные мощности зернохранилищ должны на 20-30 % превышать валовой сбор зерновых культур. В настоящее время в России, по оценкам Минсельхоза РФ, мощности зернохранилищ составляют 115 млн. тонн, из них мощность элеваторных комплексов, способных обеспечить качественное хранение зерна, составляет лишь 38 млн. тонн [2]. Остальные мощности приходятся на амбары. При этом в технически удовлетворительном состоянии находится около 40 % элеваторов, а состояние амбаров еще хуже. Однако, фермеры, несмотря на риски потерь количества и качества зерна, предпочитают хранить собранный урожай в менее технически оснащенных амбарах, поскольку услуги элеваторов для многих из них дороги. С точки зрения общественного благосостояния, эти потери несут не только фермеры, но и общество в целом, поскольку из-за ненадлежащего хранения продовольственное зерно превращается в менее качественное - фуражное. Высокие цены на услуги элеваторов по приему, выдаче и хранению зерна обусловлены дефицитом их мощности (особенно в регионах, специализирующихся на производстве зерна), который возник вследствие ряда причин. Во-первых, несмотря на строительство новых элеваторов, темпы его недостаточны, и выбытие старых мощностей опережает ввод новых. Во-вторых, инфраструктура, созданная в советский период, размещалась по принципу близости к потребителям, а не производителям. В результате в регионах, специализирующихся на выращивании зерновых культур (например, Поволжье), мощностей зернохранилищ недостаточно, а в других регионах (например, Московская область) элеваторы не загружены полностью. Ситуация становится еще острее в условиях высоких темпов роста валовых сборов продукции растениеводства. Так, в 2017 г. при объемах производства зерновых и зернобобовых культур свыше 135 млн. тонн, дефицит складских мощностей составлял как минимум 27 млн. тонн. Следующая проблема, на которую необходимо обратить внимание, связана с мясоперерабатывающей промышленностью, наиболее устойчивый рост которой наблюдался в 2002-2008 гг. В этот период производство колбасных изделий, по данным Национальной ассоциации мясопереработчиков, выросло в 1,68 раза: с 1458 до 2454 тыс. тонн [1]. После некоторого снижения объемов производства в 2009 г., отрасль быстро восстановилась и продолжила рост. Однако, начиная с 2014 г. условия вновь ухудшились. Это было связано с тем, что российская мясоперерабатывающая промышленность формировалась в условиях высокой зависимости от импорта. Она работает на импортном производственном и холодильном оборудовании, эксплуатационные издержки которого зависят от валютного курса. Импортирует специи, ароматизаторы, оболочки колбасных изделий и т.д., а также мясное сырье. При такой высокой доле импортных составляющих повышение валютного курса привело к значительному росту производственных затрат, которые росли более высокими темпами относительно розничных цен, поскольку потребительский спрос на мясо и колбасные изделия в кризисный период снижался. Недостаток отечественного мясного сырья возник в период сокращения поголовья скота, на восстановление которого требуется не один год. Вместе с тем, к 2014 г. обеспеченность по видам сырья различалась. Так, мясом птицы российская мясоперерабатывающая промышленность была обеспечена на 90% еще до введения продовольственных санкций. Обеспеченность отечественной свининой составляла 86 % и говядиной - 70 % [1]. С 2015 г. доля импорта свинины стала снижаться и обеспеченность ею выросла, поскольку производители получали значительную государственную поддержку. Отечественным мясом птицы в настоящее время предприятия мясоперерабатывающей промышленности обеспечены полностью. В целом потребление мяса и мясопродуктов в 2016 году превысило рекомендованный уровень в 73 кг на душу населения и составило 73,7 кг, более 91% из которых было обеспечено за счет отечественных производителей [2]. Наиболее сложная ситуация сложилась с мясом говядины. В России не развивается мясное направление в разведении крупного рогатого скота. Очень мало предприятий, занятых промышленным производством говядины. Еще в советский период сложилось так, что говядина, направляемая на мясопереработку, - это «выбраковка» молочного стада. Положение ухудшилось после прекращения государственной поддержки хозяйств, специализирующихся на разведении мясных пород скота. В результате поголовье коров всех направлений, как отмечалось выше, продолжает сокращаться. Производством говядины в основном заняты хозяйства с небольшим поголовьем. Их продукция часто не отвечает требованиям производителей мясных продуктов, поскольку они не могут поддерживать необходимый уровень качества, соблюдать стандарты и ритмичность поставок. Отсутствие стандартизации, в свою очередь, затрудняет логистику. Проблемы эффективного развития производства молочных продуктов во многом схожи с другими отраслями пищевой промышленности. Стимулирующим импульсом для производителей молока и молочных продуктов стало сокращение импорта в результате применения в 2014 г. протекционистских мер в форме ответных продовольственных санкций. Поскольку ресурсной базой для промышленного производства молочных продуктов является не сырое, а товарное молоко, то именно увеличение его производства служит индикатором эффективности молочного животноводства. За 2014-2016 гг. период производство товарного молока выросло с 19695,1 до 20658,1 тыс. тонн, а его доля в общем объем производства повысилась с 63,9 до 67,2 %. В 2016 г. по сравнению с 2015 г. увеличилось производство цельномолочной продукции на 1,0; сыров и сырных продуктов в физических объемах и в пересчете на молоко - на 1, 9 %. В то же время производство сливочного масла и сухого молока сократилось на 3,5 и 5,1 % соответственно [1]. Положительным следствием увеличения производства молочных продуктов, а также введения протекционистских мер стало снижение корреляции между ценами на молочную продукцию на мировых рынках (индекс цен FAO) и внутреннем рынке (ИПЦ ФСГС РФ). Меньшая волатильность цен на молоко и молочную продукцию (рис. 4) позволяет поддерживать уровень потребления продукции населением и обеспечить продовольственную безопасность страны. Вместе с тем нельзя не отметить и множество проблем, с которыми сталкиваются производители молочной продукции, среди которых можно выделить две основных. Первая - это рост производственных издержек из-за удорожания основных ресурсов, в том числе молока. Производство молочных продуктов является материалоемким и потому очень чувствительным к изменению цен на сырьевые ресурсы. Результатом сохраняющегося роста спроса и возможного сокращения предложения на мировом рынке является рост цен на молоко и молочную продукцию: среднее значение индекса цен FAO в апреле 2018 г. составило 204,1 пункта [6], что на 11% больше значения показателя за предыдущий год и на 60 % больше, чем в апреле 2016 г. В 2017 г. молоко в России подорожало на 12,3 % по сравнению с 2016 г. и на 18,6% - с 2015 г. [5]. Причинами повышения внутренних цен на молоко в анализируемом периоде были: устойчивый рост цен на мировых рынках, введение ограничений на ввоз молока, рост цен на корма, повышение эксплуатационных затрат импортного оборудования после девальвации рубля, высокие процентные ставки по кредитам. Наиболее существенный рост издержек производства молока и молочной продукции отмечен в 2014-2017 гг. Второй проблемой для российских производителей молочной продукции является устойчивая тенденция сокращения потребления молока и молочных продуктов на душу населения в России. За период 1992-2016 гг. произошло сокращение объемов потребления молочных продуктов с 282 до 233,1 кг/чел/год [1], в то время как Министерство здравоохранения РФ рекомендует рациональную норму потребления - 325 кг/чел./год [3]. При этом в 2016 г. отечественные производители обеспечивали производство боле 210 кг/чел/год (рис. 5), т.е. 90% индивидуального внутреннего спроса. Причиной спада потребления и рыночного спроса явился такой неценовой фактор, как снижение реальных доходов населения вследствие девальвации рубля в кризисные периоды. Относительно постоянным является лишь спрос на сравнительно дешевые молочные продукты. Рост внутренних розничных цен на молочную продукцию также выступает фактором дальнейшего снижения величины спроса на молочные продукты. Говоря в целом о развитии пищевой промышленности как части национальной продовольственной системы, следует обратить внимание на количество её внешних субъектов, представленных ТНК и иностранными поставщиками продукции высокой степени переработки. Иностранные ТНК заняли существенную долю российского продовольственного рынка, которая, по разным оценкам, составляет 50-60 % и продолжает расти. На отдельных рынках эта доля находится за гранью критических значений: на рынке молочной продукции иностранные компании занимают около 60 %, соковой продукции - более 70 %, замороженных овощей и фруктов - около 80, пива - более 80 %, овощной консервации - около 90%. В таких отраслях как мясопереработка, производство муки, сахара, растительного масла и хлебобулочных изделий отечественные компании сохраняют лидерство, однако процессы централизации капитала на основе внутренних слияний и поглощений постепенно усиливаются и в них. Исследования подтверждают, что преобладающая часть прямых иностранных инвестиций в пищевой промышленности в современных условиях - это сделки по слияниям и поглощениям. Российский продовольственный рынок обладает высокой привлекательностью для иностранных компаний. С одной стороны, вход иностранных конкурентов имеет положительный эффект, связанный с инвестициями в продовольственную систему, применением передовых технологий, увеличением объемов предложения продуктов питания. Но с другой стороны, российские производители, находящиеся в неравных стартовых условиях конкурентной борьбы, не могут противостоять захвату иностранными ТНК наиболее привлекательных сегментов продовольственного рынка, их доминированию, и, следовательно, приобретению высокой степени экономической власти. Характеризуя состояние национальной продовольственной системы России, нельзя обойти вниманием и подсистему распределения продуктов питания, к которой относятся оптовая и розничная торговля. Последнее десятилетие ХХ в. отмечено значительными изменениями не только российской оптовой и розничной торговли, но и масштабным расширением международной деятельности европейских и американских оптово-розничных компаний, ставших ТНК. В результате крупные ритейлеры наряду с производственными ТНК получили известность мировых брэндов. С конца 90-х гг. стала разворачиваться международная экспансия оптово-розничных ТНК на рынки развивающихся стран. Россия вошла в число привлекательных рынков, предоставляющих большие возможности ритейлерам по причине неразвитой инфраструктуры оптово-розничной торговли, а также благодаря быстрорастущему среднему классу с высоким потребительским спросом. Являясь монополистически конкурентным рынком с относительно невысокими входными барьерами, российская розничная торговля в 90-е гг. развивались высокими темпами. Вместе с тем, значительная доля импорта на российском продовольственном рынке создавала благоприятные условия для входа иностранных оптово-розничных ТНК. Они имели громадные преимущества над российскими торговыми сетями, поскольку обладали современными технологиями организации торговли, логистики и управления; большими финансовыми и инвестиционными ресурсами; более высокой рентабельностью, обусловленной эффектом масштаба. Обладание конкурентными преимуществами стимулировало стремительное и масштабное распространение иностранного ритейла в России, представленного в продуктовом сегменте гипермаркетами и супермаркетами. Только за 2016-2017 гг. суммарная доля крупнейших ритейлеров выросла 22,6 до 26,7%, что свидетельствует о значительном повышении степени концентрации капитала в российской оптово-розничной торговле. Итак, на основании проведенного анализа можно выделить основные направления эффективного развития национальной продовольственной системы России, повышения уровня её внутренней и международной конкурентоспособности с целью дальнейшего обеспечения продовольственной безопасности страны: - повышение уровня рентабельности и обеспечение стабильного привлечения инвестиций в сельское хозяйство; - повышение общего уровня поддержки сельского хозяйства, не только при помощи увеличения расходов бюджета по данной статье, но и за счет стимулирования исследований и внедрения современных технологий; - улучшение материально-технической базы сельского хозяйства, качественной структуры основного капитала, соответствующей V и VI технологическим укладам, повышение интенсификации сельскохозяйственного производства; - восстановление поголовья крупного рогатого скота и сокращение импорта мясного сырья; - развитие переработки и реализации сельскохозяйственной продукции, оптимизация логистики; - обновление и увеличение мощностей производственной инфраструктуры растениеводства: строительство современных элеваторов; - активная антимонопольная политика: отслеживание сделок слияний и поглощений в пищевой промышленности, оптовой и розничной торговли, особенно иностранными ТНК, как потенциальных рисков снижения уровня продовольственной безопасности; - стимулирование роста внутреннего потребления основных продуктов питания в соответствии с рекомендуемыми нормами посредством повышения уровня реальных доходов населения.

1. Агровести: интернет-портал [Электронный ресурс] - URL: https://agrovesti.net, свободный. - Загл. с экрана.

2. Министерство сельского хозяйства РФ [Электронный ресурс]: официальный сайт - URL: http://mcx.ru, свободный - Загл. с экрана.

3. Приказ Министерства здравоохранения РФ от 19 августа 2016 г. № 614 «Об утверждении Рекомендаций по рациональным нормам потребления пищевых продуктов, отвечающих современным требованиям здорового питания» [Электронный ресурс] - URL : http://www.garant.ru, свободный - Загл. с экрана.

4. Развитие продовольственной системы России в условиях современных стратегических рисков [Текст]: монография / под ред. Барышниковой Н. А. - Саратов: Саратовский социально-экономический институт (филиал) РЭУ им. Г. В. Плеханова, 2017. С. 14 - 17.

5. Федеральная служба государственной статистики РФ. [Электронный ресурс]: - официальный сайт. - URL: http://www.gks.ru, свободный. - Загл. с экрана.

6. Food and Agriculture Organization of the United Nations (FAO) [Электронный ресурс]: официальный сайт. - URL: http://fao.org, свободный. - Загл. с экрана.

7. Organization for Economic Cooperation and Development (OECD) [Электронный ресурс]: официальный сайт - URL: http://stats.oecd.org, свободный - Загл. с экрана.

8. World Bank [Электронный ресурс]: официальный сайт - URL: https://data.worldbank.org, свободный - Загл. с экрана.